Неточные совпадения
В городе потрескивало и выло, как будто
в огромнейшей
печке яростно разгорались сыроватые
дрова.
— Что такое другой? — продолжал Обломов. — Другой есть такой человек, который сам себе сапоги чистит, одевается сам, хоть иногда и барином смотрит, да врет, он и не знает, что такое прислуга; послать некого — сам сбегает за чем нужно; и
дрова в печке сам помешает, иногда и пыль оботрет…
Он был так беден, как нельзя уже быть беднее. Жил
в каком-то чуланчике, между
печкой и
дровами, работал при свете плошки, и если б не симпатия товарищей, он не знал бы, где взять книг, а иногда белья и платья.
Любимым местом Дерсу был уголок около
печки. Он садился на
дрова и подолгу смотрел на огонь.
В комнате для него все было чуждо, и только горящие
дрова напоминали тайгу. Когда
дрова горели плохо, он сердился на печь и говорил...
— Пропащее это дело, ваша фабрика, — проговорил, наконец, Морок, сплевывая на горевший
в печке огонь. Слепень постоянно день и ночь палил даровые заводские
дрова. — Черту вы все-то работаете…
Через два или три часа привезли вещи Лизы, и еще через час она перешла
в свою новую комнату, где все было установлено
в порядке и
в печке весело потрескивали сухие еловые
дрова.
Дрова, приготовленные
в печку, были сложены
в уголку; со стола стерто, чайник вычищен; одним словом, Елена хозяйничала.
Портреты генерала, чтоб не терзали они очей ее, словно
дрова, велел
в печке пережечь и, как змей-искуситель, с тех же пор залег им
в сердце и до конца их жизни там жил и командовал.
«Мне
в жизни не везет», — тоскливо подумал я, глядя на жаркие
дрова в печке.
Уже,
в ожидании, Марк Иванович прометал и проставил полмесячное жалованье Преполовенке и Кантареву — жильцам; уже весь нос покраснел и вспух у Океанова за игрой
в носки и
в три листика; уже Авдотья-работница почти совсем выспалась и два раза собиралась вставать
дрова таскать,
печку топить, и весь до нитки промок Зиновий Прокофьевич, поминутно выбегая во двор наведываться о Семене Ивановиче; но не явилось еще никого — ни Семена Ивановича, ни попрошайки-пьянчужки.
Генерал этого не понял, а Бодростин, полюбовавшись его недоумением, объяснил ему, что мужики еще вчера затеяли добывать «живой огонь» и присылали депутацию просить, чтобы сегодня с сумерек во всем господском доме были потушены все огни и залиты
дрова в печках, так чтобы нигде не было ни искорки, потому что иначе добытый новый огонь не будет иметь своей чудесной силы и не попалит коровьей смерти.
Дворником был дурачок Петенька. Лет под сорок, редкая черная бороденка, очень крутой и высокий лоб уродливо навис над лицом. Говорил косноязычно и
в нос, понимать было трудно. Самую черную работу он еще мог делать, — рубить
дрова, копать землю
в саду, ко уж поручить ему
печку протопить было опасно, — наделает пожару. И опять: как такому отказать? Куда он денется?
Печку сложили, затопили; оказалась великолепная; самым небольшим количеством
дров нагревалась замечательно, вентилятор
в ней действовал превосходно.
В широкие окна аудитории льются скудные зимние лучи солнышка.
В печке весело потрескивают
дрова. Сижу между Ольгой и Саней Орловой и спешно записываю лекции по Бытовой Истории.
В зале третьего класса стояли шум и споры. Иззябшие солдаты требовали от сторожа, чтобы он затопил
печку. Сторож отказывался, — не имеет права взять
дров. Его корили и ругали.
И особенно те первые, потухшие, своевременно не узнанные, которые я продавал за вязанку
дров для железной
печки в моей ледяной мастерской.
—
В печку…
в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, — сказал он, — все эти дела
в огонь. Пускай косят хлеба и жгут
дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя.
Дрова рубят — щепки летят. — Он взглянул еще раз на бумагу — О, аккуратность немецкая! — проговорил он, качая головой.